Агния Барто. Стихи для детей.

 

Агния Барто

Стихи для детей

ИСКАТЬ НА OZON.RU

зеркало сайта: gatchina3000.ru/literatura/agniyabarto

Агния Барто «Стихи детям»
Содержание

с комментариями

Стихи детям
о творчестве ◦ статьи о ◦ биография
Агнии Львовны Барто





 
Глава "Дневники 1974 года. Часть 15" из раздела Записки детского поэта. Книга Агнии Барто "Записки детского поэта" охватывает разные стороны жизни. Наблюдения автора выходят далеко за рамки чисто литературных проблем, её внимание сосредоточено главным образом на проблемах нравственных. Наряду с записями о поэзии для детей, о работе с молодыми поэтами, о воспитании, о тревогах родителей, об отношениях отцов и детей в книге затронуты вопросы сложных человеческих взаимоотношений, любви, жизни и смерти.
 
Дневники 1974 года
Часть 15

Читаю письма... Столько их накопилось... Одно из них поначалу почти детектив. Мать пишет: «Найдите двойник! Меня волнует, кем стал двойник моего сына, это хорошо, если хорошим человеком, а если кем другим !»

Оказывается, много лет назад, когда ее сын Оллар, которому сейчас 43 года, ехал учиться на машиниста, у него украли документы и новые чувяки («остальная одежда не внушала доверия»). Имя Оллар дал ему отец-партизан, погибший в 1942 году.

Сначала письмо вызывает недоумение, улыбку, а разберешься в нем, и почувствуешь уважение к матери, которая столько лет все тревожится: вдруг плохой человек живет по документам ее сына. Она хочет, чтобы было чистым имя, которое дал ему отец.

Среди самых разных писем, деловых и личных, вдруг трогательно-смешная просьба: «Прошу вас побеседовать с моей супругой, воспитательницей детского сада, чтобы она не гуляла с посторонним завгаром».

Тайно присутствовала на репетиции своей пьесы, тайно от актеров. Режиссер попросил написать eщe один смешной монолог для героини, мне надо было посмотреть, в каком ключе она играет.

Вот и пришлось прятаться в глубине ложи, чтобы не смущать исполнителей.

Перечитала пьесу, опять сижу над ней. Знаю, что буду вносить поправки до самого дня премьеры. И даже на следующий день.

Еще одна история о краже в пути. В конверте — два письма. Одно — глубоко трагическое. Вот что пишет украинка Эмилия Александровна Шавдия:

«...Я ехала по Кировской ж. д. с маленьким грудным ребенком, в вагоне ко мне подошла женщина, которая потом вошла в доверие, рекомендовалась матерью одного инженера, узнала, куда я еду, и стала нянчить моего ребенка. Увидала, что у него нет соски; я говорю ей, что мой Саша соску не берет, по-видимому, пахнет резиной, женщина мне говорит; вот через две остановки будет большая станция, там есть аптечный киоск, сходи купи соску, ты же в дороге измучаешься. Я так и сделала, Вернулась с покупкой в вагон, но ни ребенка, ни женщины, ни чемодана моего и денег,.. Я, конечно, в ужасе, представляете, что было!

Прожила я три месяца в Кирове, но ни ребенка, ни этой гражданки нигде никто не нашел. Поиски продолжались, но безрезультатно, Я ушла на фронт, прошла войну, а теперь работаю в мирной обстановке. Конечно, боль в сердце не останавливается. Вдруг недавно получаю письмо, на родительский дом, на мою девичью фамилию, которая была в паспорте...»

Письмо неизвестной женщины, вложенное в конверт:

«...Прости меня за то, что я причинила тебе такое большое горе, лишила тебя грудного сыночка Саши, которого отняла у тебя ради наживы своей, когда ты ушла кой чего кушать купить и Саши соску, а я тогда за ребенка и чемодан с вищами и айда. Со слезами упросилась к машинисту в паровоз и доехала до Тбилиси, где его оставила на вокзале, и со стороны наблюдала до тех пор пока не подошли работники и не забрали с Медпункта и отправили в дет-дом,

Я на второй день пошла в дет-дом и скапала, что зa6epy его, вроде, что он мой ребенок, но мне скапали, что приходил один мужчина и женщина хочут взять его сибе, я сказала, что его зовут Шуриком. А я бы тебе дорогая сообщила и раньше, но не представлялось возможности, за это время что я сбежала от тебя я просидела три срока по 10—12 лет, ходила на дела где не обошлось без убийства, была и на Колыме и на Белом море. А теперь я навязала, стала вже старая, хочу умереть честно, И как-то, делаю Шмот своим вещам, смотрю адрес выписан с твоего паспорта бо я паспорт твой уничтожила, а выписку сделала чтобы когда либо сообщить тебе место нахождения твоего ребенка Сашу. Он уже большой, прошло много, много лет возможно тебя вже на свете нет, война была, а если есть то пусть мое сообщение принесет тебе радость, я вже старая умирать надумала честно... Если ты жива, то постарайся искать его в Грузии, в Тбилиси это оттуда конец ни-точки... Возможно кто и правда его усыновил... Подпись не делаю, ибо я не та, за которую себя выдавала».

Это анонимное письмо, пожалуй, можно принять за позднее раскаяние... На мой взгляд, здесь ни тени раскаяния! Об отпущении своих грехов («умирать надумала честно») заботится женщина, укравшая ребенка, а не об его матери. Ей она вторично наносит жестокий удар. Женщина не может не понимать, что если ребенок усыновлен, то найти его невозможно: он носит не свою фамилию, вырос в семье, которую считает родной, а в тайну усыновления вторгаться никто не имеет права. Будь ее раскаяние искренним, она хоть попыталась бы сама разыскивать ребенка, ведь она, единственная, могла восстановить, в какой детдом его приводила. Не верится мне, что она там была! Если бы она действительно назвала себя матерью мальчика и обещала взять его, ею заинтересовались бы, попросили паспорт, или она должна была официально отказаться от ребенка. А привлекать к себе внимание было не в ее интересах.

Думаю, что попросту бросила она грудного ребенка на вокзале, а через тридцать с лишним лет, случайно обнаружив адрес (кто знает, с какой целью он был переписан?), послала матери «радостное» сообщение.

«У меня этот второй удар забрал все силы,— пишет мать,— за слезами строк не вижу, руки трясутся... Прошу вас, помогите мне найти сына, Саше в то время было семь месяцев. Вы, наверно, мать и поймете меня, бедную мать, как я вся в тревоге и горе».

А как найти?

Время от времени мне снится один и тот же сон: веду я на поводке собаку по Малой Никитской, на повороте собака вырывается и мчится вперед, а я испуганно кричу: «Наль, Наль, остановись!» И просыпаюсь в страхе, что собака не вернется. Однажды так случилось на самом деле. Давно, еще до революции, у отца был большой сенбернар Наль, и как-то мне разрешили вывести его на прогулку, а он вырвался и убежал. И вот до сих пор во сне я бегу по Малой Никитской и кричу: «Наль! Наль! Остановись». Но вижу себя не десятилетней, а такой, какая я сейчас, и оттого, что я, сегодняшняя, не в силах преодолеть чувство детского страха, каждый раз просыпаюсь в тревоге.

За что многие взрослые любят стихи детских поэтов? За улыбку? За мастерство? А может быть, за то, что стихи для детей способны вернуть человека в его детские годы и в нем самом оживить свежесть восприятия окружающего мира, открытость души, чистоту чувств?

Как-то в детстве, услышав слово «душа», я спросила няню:

—  Что это такое — душа?

—  Кто ж ее знает? Ее ведь не разглядишь,—сказа-зала няня. И засмеялась: — Тебе рано о душе думать.

Может быть, теперь мне было бы самое время подумать о душе, но меня интересует другое: как представляют себе понятие «душа» наши нынешние дети?

И вот несколько разговоров;

—  Саша, ты можешь мне сказать: что такое душа? Саша (ему семь лет):

—  Не знаю.

—  Но все-таки, как ты думаешь, она у тебя есть? Саша (пожав плечами):

—  Не знаю. Наверно, нету.

—  А у мамы? Саша:

—  У мамы, наверно, есть. Вы стихи хотите сочинять? Я сам могу вам сочинить про душу. Только не сразу.

Минут через десять он протягивает мне листок бумаги:

—  Пишите! Я сочинил.— Читает с пафосом:

 
Душа и на небе,
Душа, на земле,
Душа в человеке,
Душа на всем свете,
Душа во всем мире.
Душа есть везде.

—  Постой, у кого же душа на небе? Саша не теряется:

—  У космонавтов. Это я сказочно написал, понимаете?

—  Ну, если сказочно, тогда понятно.

Разговор с Юлией.

—  Ты можешь мне сказать, Юля,— что такое душа? Юлия (ей восемь лет):

—  Не знаю, ну это — человеческая душа. Ну, вообще, кто добрый.

—  А душа у всех есть? Юлия:

—  У всех.

—  А где она, по-твоему, находится?

Юлия, не задумываясь:

—  Возле сердца.

Разговор с Ксенией (ей восемь лет):

—  Я хочу тебя спросить, Ксения, где у человека душа?

Ксения:

—  В теле.

—  А душа у всех есть? Ксения:

—  У всех.

—  А как же иногда говорят: «он бездушный»?

Ксения {негодующе):

—  Бездушный! Очень злой! Жадный!

—  А ты сказала, что у всех есть душа? Ксения:

—  У всех, кто добрый.

Разговор с Антоном:

- Как по-твоему, Антон, что значит «человек большой души»?

Антон (ему девять лет):

—  Ну, кто живет для людей.— Размышляет вслух: — Бывает большая душа, добрая душа.

—  У больших — большая? У маленьких — маленькая? Антон:

—  Сказали! Вы меня нарочно путаете? Ум у человека растет, а душа, с какой родился, такая есть.

—  Вот здесь ты неправ. И душа растет. Антон:

—  Растет? Ну, пожалуйста!

Разговор с Наташей:

—  Скажи мне, что такое душа? Наташа {ей девять лет):

~ Не знаю, как сказать... Душа — это нe руки, не ноги, а сам человек.

~ А вот раньше было выражение: «душа общества». Как по-твоему, что это значит?

Наташа:

—  Не знаю... наверно, стараться для общественности.

По душе пришлись мне ответы наших детей.

Мне кажется, что человечество не должно быть особенно обеспокоено перенаселенностью нашей планеты, пока в некоторых странах, в Бразилии например, каждые три минуты умирает ребенок.

Сегодня прочла, что убит Уберто Альварадо. Перед смертью его подвергли чудовищным пыткам. Он был секретарем ЦК Гватемальской партии труда и писателем. Трагична его смерть и возвышенна, если так можно сказать о смерти.

—  Вы слишком много работаете, у вас утомленный вид, вам надо отдохнуть,— качая головой, говорит мне представительница Дома учителя.

—  Надо бы! Да вот не выходит.

—  Будьте решительней! Скажите себе — я отдыхаю.

—  Но вы же сами просите меня завтра выступить.

—  Но это другое дело! Очень важное мероприятие: для будущих учителей. В виде исключения!

Для каждого его дело самое важное, вот так и носимся в виде исключения.

Соскучилась по снегу. Погода у нас: «то ли дождик, то ли снег, то ли будет, то ли нет»... А вот в Париже — неожиданно снег, снег по колено. (Показывали по телевидению.) Москвичи шутят: международное сотруд-ничество — обмениваемся погодой.

Была в Доме Горького. Вошла и остановилась на пороге, услышав голос Алексея Максимовича, доносившийся из столовой. Не сразу сообразила, что это запись его речи на Первом съезде писателей. Сотрудники Музея Горького {не хочется называть его музеем) вчера устроили вечер в честь главного литературного события уходящего года, в честь сорокалетия Первого съезда. Сидели мы, несколько участников съезда, в той самой комнате, где когда-то у Горького за чайным столом собирались многие прозаики и поэты. Здесь они читали свои новые произведения и прямо и откровенно высказывали свое мнение в глаза друг другу. Подчас спорили и с самим Горьким. Возобновить такие вечера, возродить их дух — вот что задумали сотрудники музея. Не только вспоминать о встречах с Алексеем Максимовичем, но и читать друг другу еще неопубликованное, говорить о замыслах, о судьбах произведений, приглашать сюда молодых. Горький всегда интересовался молодыми. Хорошее начинание, я всей душой - за него. Одно дело — обсуждать произведения в творческих секциях, на сове-щаниях, и совсем другое — размышлять, спорить, высказывать свое мнение о литературе в Доме Горького, где, как говорится, и стены обязывают.

Помню, моя мать, если ей предстояло заняться чем-то для нее неинтересным, часто повторяла:

— Ну, это я сделаю послезавтра.

Ей казалось, что послезавтра все-таки еще далеко. У меня всегда есть список дел на послезавтра. Но не потому, что мне не хочется взяться за них. Времени не хватает, и послезавтра — это все-таки не сию минуту, есть еще завтра, когда многое можно успеть. Но часто неожиданные дела перебегают дорогу, и опять что-то откладываешь. И вот не успела оглянуться, а послезавтра уже Новый год. И столько еще не сделано...

Зима. Пушистое белое Подмосковье. Особенно люблю его в новогоднюю ночь. Заснеженные елки под звездным небом торжественнее, чем в празднично убранных залах.

Главы
раздела
Записки детского поэта:

Дневники 1974 года. Часть 1
У кого я училась писать стихи
Великие о детях
В защиту Деда Мороза
Дневники 1974 года. Часть 2
В революционной Испании
Дневники 1974 года. Часть 3
По ходу дела...
Дневники 1974 года. Часть 4
Разыгрываю Андроникова
Отдельный разговор
Дневники 1974 года. Часть 5
На букву Л
Дневники 1974 года. Часть 6
Годы войны
Дневники 1974 года. Часть 7
Огнеопасный материал
Аркадию Гайдару - 70 лет
Дневники 1974 года. Часть 8
Послесловие к девяти годам жизни
Дневники 1974 года. Часть 9
Тридцать два солнца
Дневники 1974 года. Часть 10
Из греческих тетрадей
Дневники 1974 года. Часть 11
После Михайловского
Операция Нафталин
Дневники 1974 года. Часть 12
Знакомство
Дневники 1974 года. Часть 13
О друзьях. Ваш Лев Кассиль
Многое она еще могла бы...
Он был таким, как его поэзия
Две Евгении
Дневники 1974 года. Часть 14
Бразильские записки
Дневники 1974 года. Часть 15


 
 
 
   
Rambler's Top100