Агния Барто

Дневники 1974 года
Часть 11

В самолете качало. Мальчик лет пяти:

- Папочка, страшно! Земля кувыркается!

Детей и поэтов роднит живость воображения.

По утрам я обычно одна в доме, но спокойно работать могу только часов до десяти. Потом начинается телефонный трезвон по самым разным поводам: то Неделя детской книги, то Международный женский день, то зимние каникулы — выступления одно за другим. Если к этому прибавить встречи и совещания, на которых нельзя не быть, окажется, что и остальные месяцы не намного спокойнее.

— Что вы делаете в свободное время? — как-то спросили меня школьники.

- В свободное время пишу стихи,— засмеялась я.

Недавно, в период особенно трудный, на просьбы позвать меня к телефону стала отвечать голосом нашей Домны Ивановны: «Ей нету... А когда будет? Кто ж ее знает. Позвонитесь к вечеру...» Все равно отрываюсь от рукописи, но хоть ненадолго. Когда вплотную занималась

поисками, так отвечать было невозможно, каждую минуту могли позвонить из Радиокомитета или найденные из других городов.

Слушала музыку Гладкова к моей пьесе «В порядке обмана». Мне кажется, что он угадал, верно почувствовал жанр — это не мюзикл, а сатирический спектакль для школьников. Всегда мечтаю о чистоте жанра.

У нее два сына и дочь. Каждый из них сообщает, что он унаследовал от матери.

— Знаешь, мама, у меня такая же плохая зрительная память, как у тебя,—огорченно говорит старший сын.

— А я, как ты, ненавижу алгебру! - заявляет младший.

- Я вспыльчивая, вся в тебя,— вздыхает дочь. Мать терпеливо слушает, потом, словно мимоходом, спрашивает;

— Хорошего у меня ничего не нашлось, чтобы передать потомкам?

Старики.

— Знаешь, ты не обижайся, но я хочу, чтобы ты раньше меня умер,— говорит она.

Он поднимает на нее усталые, с красными прожилками глаза:

— Я тебе надоел?

— Ну что ты, просто думаю, как ты один останешься. А так я буду ухаживать за тобой до последнего.

В этом году больше, чем когда-либо, бываю в поездках. Недавно вернулась из Афин, а завтра едем в Михайловское

— Пушкинские дни.