* * *
Хотелось мне знать, как приняли финские дети стихи, написанные мной от их имени. Мне думалось, что я вправе развивать, а где-то и углублять их детские мысли и чувства. Но как сами-то они отнеслись к этому? И вот я снова в Хельсинки, снова в пригороде, в финско-русской школе. Узнаю многих радушных учителей, отдававших мне для встреч с детьми часы своих уроков. А вот моих старых знакомых - детей сразу не узнать. Они выросли и повзрослели. Но хотя их замкнутый северный характер сохранился, они в течение десяти дней несли мне листочки со своими стихами. И было их на этот раз не пятьдесят семь, а восемьдесят пять. Тем самым дети как бы подтвердили, что я вправе писать от их имени. О чем же говорят подросшие финские «невеликие поэты» и новые? Почти в каждом стихотворении своя мечта, иной раз совсем детская, а иной раз — не по-детски мудрая.
|